Что означает имя твое

Тайные имена имели не только люди, но и города (имя божества этого города). Так Плутарх свидетельствует, что в древнейшие времена имя божества, сохраняющего Рим, держалось в глубокой тайне. Нельзя было даже спрашивать о нем: это лишит божество охранной силы или даже переведет на сторону врагов Рима. Такое каралось смертью.

Римский писатель Валерий Сиран дерзнул в I веке и открыл неприятелю тайное имя города. Вскоре город пал, по этой ли причине или иначе, трудно сказать. Но писатель был за это казнен.

В древнем Египте было у каждого два имени по этой же причине: имя «малое» и имя «великое». «Малое» – для малого, для общения. А «великое» – то, с которым должно будет предстать перед Ра. Одно имя для дел, другое – для судьбы.

У американских индейцев тоже было два, а то и три, для надежности, имени: имя обыденное, имя ложное и имя тайное.

Мы живем, втиснутые в имена и даты.

Что было бы, если бы человечество жило без календаря, а человек без имени? Это была бы всеобщая пустотность безымянного мира. Человек без имени – сирота перед Богом.

«Запиши себе имя дня», – говорит пророк Иезекииль.

Китайский поэт Х века Су-Дун-По написал, скорбя над бессилием человеческого времени:

• Немы, увы, имена, а на камне,
• Кроме имен – ничего не заметно.

Имена даются в разных странах по-своему.

В России – по святцам, где записано более 700 имен.

У киргизов, например, бытовал такой обычай. Как родиться ребенок – старший в роду выходит из юрты, и кто или что бросится ему в глаза – то и становилось именем. Это означалось, что сама судьба посылает новорожденному имя или предопределение.

У некоторых мусульманских народов имя дают по деду – это чтобы дух предка как бы продолжал жить из поколения в поколение.

В России еще со времен Олеговых (и ранее) вплоть до XVII века давали имя по выбору главы рода, а потом прятали где-нибудь на улице или дворе ребенка и делали вид, что нашли не того ребенка, и снова давали ложное имя. Отсюда и имя Найден.

Эскимосы Канады (и не только они одни) при болезни меняли свое имя на другое и значит самих себя. Иной раз по пять или более раз. Власти, отчаясь, стали нумеровать эскимосов, которые считали, что человек – это соединение души, тела и имени, и только имя бессмертно, не знает смерти.

Более того, многие племена, как новогвинейское племя мариндзим, даже специально охотятся за именами. Они считают, что сколько имен – столько и душ. Перед тем, как убить человека, спрашивают его имя: «Отдай нам свое имя». Имен им не хватает, а душ племени хочется иметь побольше.

Нужно сказать об именах нашего времени люди переименовали и самих себя.

В 20-е годы в Северном Казахстане, в небольшом выселке Заречном жили люди, чьи фамилии были по кличке, а имена – очень уж простоватые. Были фамилии и неугодные. Приехал туда оперуполномоченный: сверху кожа, с боков – кожа – кожанистый!

Приехал и схватился за голову.

– Ну и фамилии у вас старорежимные – Царевы, Успенские, Козлюки. Вы же сознательный народ, а имена: Невежа, Олимпиада, Фома.

Дал им популярные брошюрки о знаменитых людях.

– Читайте, выбирайте имена революционные.

Они и выбрали.

• Невежа Царев переименовал себя в Наполеона Наполеоныча Бонапартова. Выбрал судьбу – через три-четыре года загремел, как Наполеон, на свой «остров» – Соловки.
• Козлюку Фоме Пантелеймоновичу приглянулся писатель, и он переписался в Ивана Сергеевича Тургенева.
• Олимпиада Успенская, не потерпев непонятного имени и церковной фамилии, обозначила себя, Розой Люксембург.
• Моросейкин Иван Петрович, отвергнув свою невзрачную фамилию и имя, решил перещеголять всех весовой значимостью звучания, соединил в своем прозвании три революционных имени и стал Маратом Спартаковичем Пугачевым…

Сменив имена, и люди переменились.

• Моросейкин – Пугачев стал грозным с виду, борцом за правду и только и делал, что разоблачал всех и вся. И доразоблачался: органы взяли его по какому-то поводу, допрашивали, о чем и сам не помнит, так как был выпущен оттуда контуженным: рука тянется к ноге, а нога – к уху. Выбрал имя – выбрал характер и судьбу.
• Иван Сергеевич Тургенев стал задумчивым и определился в контору как грамотный на правую руку, умеющий писать прописью.
• Роза Люксембург ничем особым не обозначилась в жизни – пронесло.

Таких случаев массового переименования имен много было в те годы. Новорожденным давали новые «демократические» имена, напрочь отвергая православные имена. Называли –

• Эмбрион,
• Электрик,
• Днепрогэс (знал такого в школе, его мальчишки переименовали в Дантерсы),
• Октябрина,
• Ленина (звали в быту Леной),
• Гашиш (объясняли – красиво звучит и с шишом вдобавок),
• Глобус,
• Электрификация.

Появились составные имена:

• Владлен (Владимир Ленин),
• Мэлес (Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин);

чужеземные:

• Адольфы,
• Альберты,
• Роберты,
• Эдуарды.

В общем, поперла дурь со всех сторон. Потеряв значимые, осмысленные имена, все эти новоименцы потеряли и индивидуальность, связь по крови, по генам, как бы обезродились, выпали из исторического рода.

В войну солдаты брали имена убитых друзей и те тем самым продолжали жить. Они после войны говорили, что славно жили и воевали, словно за двоих.

Вот рассказ о изменении своего имени:

«Дружили мы на войне с Жоркой, убило его в разведке. А был он детдомовец, корень его значит пресекся. Я и взял паспорт с его именем и фамилий, и назвался им. Похожи мы были с лица. А тут утром бой, начальство и посылает меня в разведку, к немецким окопам. Ну, пополз. А тут как что-то грохнет. Оглянулся – окопа нет, это откуда я выполз-то. Всех накрыло. Так я, благодаря новому имени, оказался спасенным. Имя побратима, знать, меня охранило. Судьба в одно место, как бомба, два раза не бьет».

И еще: в имени человека – имя народа, его историческая и генетическая память. Имена передавались из рода в род. Образуя силовое биополе. Умирая, предки оставляли нам свое бессмертие – свои имена.

Так вот новоименцы выключили себя из этого биологического и исторического поля. Более того, приняли (благодаря родителям) бессмысленные имена-прозвища:

• Трактор,
• Гелий,
• Компар (коммунистическая партия).

Цель статьи  – показать пророческий потенциал имени, его энергии, связи с его носителем. И, в связи с этим, хотелось бы напомнить трагическое свидетельство  подобной связи в жизни Диккенса.

16 августа 1850 года у него родилась третья дочь, которую он назвал именем героини своего романа, «Давид Копперфилд», над которым писатель в то время работал, – Дора. Сохранилась запись Диккенса 20 августа того же года: «Три дня работаю как проклятый, а мне еще предстоит убить Дору. Если повезет, может быть, удастся сделать это завтра».

Это книжно убийство оказалось роковым: не прошло и года, как дочь Диккенса Дора скоропостижно умерла. С именем героини и ее судьбой оказалась связана и жизнь живой девочки. Диккенс как бы спроецировал и предопределил , сам того не сознавая, ее смерть.

Книжные персонажи и живые люди связаны друг с другом энергией имени. &1