Классификация из четырех кая

Будда предстает в разных планах, называемых кая, что обычно передается словом «тело» и служит источником недоразумений. В зависимости от применяемых критериев выделяют два, три, четыре или пять кая.

Примем классификацию из четырех кая, покрывающую, естественно, и другие, и не забудем, что каждый из них является буддой.

Свабхавакая тело собственной сущности

Соотносится с природой пустоты и чистотой соответствующего будды. Отметим, что означенная чистота двояка. Тот факт, что никакая скверна не присуща духу будды и никогда не оставляла на нем отпечатка, создает врожденную, или естественную, чистоту. В самом деле, даже у обычного существа пелены случайны и необязательны; они оказывают на его дух временное влияние, но не являются присущими ему от природы свойствами. Именно поэтому обычные существа могут от них освободиться и стать буддами. Отсюда следует, что врожденная чистота свойственна не только буддам, но и всем существам. Напротив, внезапная чистота характерна именно для них: она проистекает из уничтожения пелен, зависящих от обстоятельств.

Джанадхармакая обозначает дух будды и совокупность его качеств, всеведение, сострадание и т.д.

Самбхогакая есть будда в виде божества: таковы Манджушри, Авалокитешвара, Ваджрапани и многие другие. Идет ли здесь речь об индивидуализированных персонажах или о символизируемых таким образом качествах? Приемлемы оба понимания. Если взять для примера Авалокитешвару, почитаемого в Тибете будду сострадания, то он, прежде всего, существо, историю которого, во всяком случае его духовный путь, можно проследить – как, еще будучи обычным существом, он обрел бодхичитту, какие обеты он тогда произнес, где и когда он стал буддой.

Конечно, Авалокитешвара, как и любой будда, развил в себе все качества, но его «конек» – сострадание. Именно оно вдохнуло в него энергию, позволившую подняться до просветления. Он символизирует сострадание. Отсюда второе понимание: сострадание любого будды есть «его сторона Авалокитешвары» и может именоваться Авалокитешвара, подобно тому, как его мудрость будет называться Манджушри, а его деятельность – Тара. Поэтому говорят также, что Авалокитешвара есть эманация сострадания всех будд. Он, таким образом, абстрактный архетип, но следует помнить, что этим его сущность не ограничивается, иначе мы придем к отрицанию того, что несовершенные существа могут стать буддами.

Божества самбхогакая изображаются как царевичи и царевны – в одеждах из роскошного шелка, с ожерельями, венцами и прочими украшениями, а также с глубоко символичными атрибутами: книгой и мечом для Манджушри, лотосом, четками и жемчужиной для Авалокитешвары.

Они представляют формы физические, но чересчур тонкие, чтобы обычные существа могли их воспринимать. Видеть их могут только арьябодхисаттвы и будды.

Нирманакая – формы более грубые, которые принимают будды, дабы войти в сношения с существами, не способными еще распознать самбхогакая, но более всего нуждающимися в помощи.

Шакьямуни был так называемым «высшим» нирманакая в силу своего необычайного обличья (внешности бхикшу, монаха высшего посвящения, являющего 32 главных знака и 80 второстепенных отметин), а особенно ввиду взятой им на себя роли: распространять учение, которое должно жить века. Только для нашей эры, считающейся счастливой, возвещено о тысяче будд, то есть тысяча высших нирманакая будут последовательно являться, чтобы раздувать пламя знания после времен мрака и варварства. Среди этой тысячи Шакьямуни четвертый, а Майтрея придет ему на смену через много веков после того, как его учение будет забыто на земле.

Другие нирманакая могут, напротив, проявляться где угодно и когда угодно, инкогнито и в любом обличье: священнослужителей, правителей, министров, куртизанок, ремесленников, птиц, ланей, даже мостов и дорог. Будды применяются к любым обстоятельствам!

Почему же в таком случае нас одолевает столько несчастий и мы, попав в беду, не получаем помощи от будд! Они-то ничего так не хотят, как нам помочь, но надо еще, чтобы и мы были к этому расположены. То, что мы можем получить от других, прежде всего от будд, зависит не от них, а от нас, от нашей кармы.

• Каждый знает, что, как ни старайся помочь некоторым людям, ничего хорошего не выходит, тогда, как помочь другим удается без видимых усилий.
• Поначалу хочется возмутиться такой несправедливостью, но это означало бы пренебречь законом причинности, логичным и действующим механически: что посеешь, то и пожнешь, не более и не менее.

Если вернуться к нирманакая, то в тибетском обществе проводят интронизацию tulkou, «тела эманации». Наиболее известным из них является, вне всякого сомнения, далайлама, «живой бог», как выражаются западные журналисты. Для нас это, подобно кармапа и множеству менее известных на Западе, но оттого не менее достойных священнослужителей, одна из эманации Авалокитешвары. Дело в том, что всякий будда преодолел материальные преграды и формам, которые он может принять, нет предела. Уточним, однако, что не все tulkou – манифестации будды. Они могут исходить и от арьябодхисаттвы, поскольку с того момента, как бодхисаттва становится арья, он обретает способность одновременно порождать сто форм, способность, которая становится бесконечной по достижении состояния будды.

Tulkou могут также быть реинкарнацией бодхисаттвы или даже гораздо более ординарных существ, которые еще не развили бодхичитту, но, тем не менее, достаточно продвинулись в сострадании и мудрости, чтобы их почитали как великих благосклонных учителей. Отсюда поиск их нового воплощения в надежде, что они неуклонно продолжат свое дело. Однако, далеко не отрешившись от собственных недостатков, tulkou не свободны от слабостей, и не стоит удивляться, что они так отличаются друг от друга. Еще две причины их несходства заключаются в том, что они применяются к нуждам и способностям тех, кому приходят на помощь, и в том, что несовершенный способ восприятия не позволяет нам постичь совершенство и раз за разом заставляет проецировать на других собственные упущения и недочеты.