Книги о графологии

Первая книга по графологии «О способах узнавания образа жизни, характера и личных качеств человека по письму» увидело свет в Болонье в 1622 году и принадлежит перу профессора Camillo Baldo.

Но истинный отсчет времени для графологии подчерка начался в 1872 году, когда аббат Michon опубликовал свою книгу о графологии «Тайны письма». Об Ипполите Мишоне известно более, чем о других графологах старого времени, и, прежде всего, изумляет его преданность тогда еще никому неведомой науке. Перу аббата принадлежит много книг, в частности, «История Наполеона, выясненная из его почерка». К слову сказать, Наполеон самая популярная личность у графологов подчерковедов, и на то есть свои причины, о которых будет сказано позже. В 1879 году Ипполит Мишон основал Парижское графологическое общество, и тогда же начал выходить журнал Графология. О Мишоне известно также, что он в течении тридцати пяти лет изучал автографы выдающихся французов и умел распознавать по почерку 350 чувств и способностей.

Между прочим, смутное желание заглянуть во внутренний мир человека, жившего в другое время и другой стране, случалось у меня задолго до того.

Как я увлекся изучением книг по графологии узнавания характера по почерку.

Это, как правило, были писатели, в тайну которых мне хотелось проникнуть: Джейн Остин, Шарль М. Ж. Гюисманс, Фрэнсис С. Фицджеральд. Так или иначе, графология по подчерку помогает восстановить внутренний мир человека, жившего за сто или двести лет до вас.

История книг графологии проливает свет еще на одно замечательное свойство, которое присуще высокоразвитому индивиду и помогает ему не быть рабом того временного отрезка, в который ему суждено прожить свою жизнь. Я имею в виду осмысленный нонконформизм, который четко отражается в письме. Психолог Карл Густав Юнг не первым ввел в научный обиход понятия коллективного и личного бессознательного, но так замечательно объяснил их взаимодействие в структуре психологии, что я стал лучше понимать то, что прежде казалось непостижимым. Когда сознание бунтует против того, что ему навязывает личное бессознательное, тогда и рождается нонконформизм.

Если язык, словами Талейрана, дан человеку главным образом для того, чтобы прикрывать свои мысли, то письмо, напротив, приоткрывает завесу над мыслями. Не над теми, которые он излагает, а над теми, которые пытается скрыть. Verda volant, scripta manent. Сказанные слова улетают, а письмена остаются.

Здесь надо уточнить вот что: я намеренно избегаю слова графология почерка и, когда говорю о письме, то имею в виду в числе прочего и почерк. Но также и расстояние между словами, расположение текста на бумаге, форму строк, поля и пробелы – все это имеет значение и порой немалое в психолого почерковедческой экспертизе.