Кризисы, депрессии и нервные срывы

От интеллектуального понимания того, какие огромные духовные возможности таятся в крушении привычного мира и в разочарованиях, нам не становится легче переносить их, – но все же знание о том, что этот путь необходим и хорошо исхожен, может принести нам некоторое утешение и ободрение, но ввергнуть в тяжелую депрессию. Подобно мифическому Шалтай- Болтаю после его падения со стены, мы обнаруживаем себя разбитыми на мелкие кусочки и раскиданными по земле – и не имеем ни малейшего представления о том, как теперь собирать себя.

Нам может казаться, что жизнь окончена: боль столь глубока, а ущерб столь велик, что ничего уже не исправить. Помню, в один из таких периодов я позвонил своему приятелю, психологу. «Толь, неужели ты и правда думаешь, что я выкарабкаюсь из этой дыры, из затяжной депрессии?» – спросил я. Я был уверен, что это полный финиш. В тридцать шесть лет – возраст полного цветения – я был совершенно конченым человеком, и никакой надежды на просвет. Он спокойно заверил меня, что три десятилетия он работал с тысячами людей, и не раз видел, как люди с честью преодолевали такие же кризисы развития личности, как у меня, и даже более сложные. Он нимало не сомневается, что через считанные месяцы моя жизнь вернется в нормальное русло.

Кризисы, депрессии и нервные срывы – неотъемлемая часть духовного Пути

Как и вообще любого жизненного путешествия. Буддийская монахиня Перна Чодрон написала книгу «Когда все разваливается на куски», которая стала национальным бестселлером именно потому, что в ней изложена реальность, а не мечты и фантазии о нашем жизненном путешествии. Перна особенно подчеркивает, как важно научиться трансформировать любые проблемы в благоприятные возможности для роста.

То, что статистика говорит о депрессии, поражает. Согласно данным Национального института психиатрии, депрессия ежегодно поражает 14,8 миллиона взрослых американцев, около 6,7 % населения США возрастом старше восемнадцати лет, при этом у женщин вероятность депрессии вдвое выше, чем у мужчин. Тот факт, что мы практикуем медитацию или посвятили свою жизнь духовной работе, не исключает нас из этой статистики. В действительности, в результате погружения в очистительную энергию духовной практики наши раны порой открываются быстрее и болезненнее, чем у людей, защищенных психологическими щитами и рамками основной парадигмы западной культуры.

Люди, занимающиеся духовными практиками и медитацией, склонны стыдиться страхов, депрессии или других проявлений психологических проблем – и даже отрицать их. Можно подумать, что знакомство с духовными учениями и медитативная практика в течение пяти, десяти и даже двадцати лет каким-то образом ставит нас выше наших психологических травм. И порой мы пытаемся прорабатывать всплывающий из подсознания психологический материал при помощи еще более интенсивной медитации и духовных практик, давая рациональное объяснение нашим проблемам при помощи цитат из священных текстов или прибегая к другим обходным духовным путям. В своей статье «Оптимальное исцеление: что мы знаем об интегрирующей медитации, медицине и психотерапии?» специалист по трансперсональной психологии Роджер Уолш пишет:

Где-то на пути перед нами встает главная проблема депрессии: реальность.

Нам постепенно становится ясно, что многие классические рассказы о духовной жизни не реалистичны и идеалистичны – наподобие голливудских саг о любви, где парень встречает девушку, она в него влюбляется, они вместе едут в закат и потом живут долго и счастливо. Всякий, у кого когда-либо были романтические взаимоотношения, знает, что в этом сценарии кое-что упущено.

Короче говоря, духовная практика оказывается делом намного более сложным и хлопотным, чем казалось поначалу. Да, действительно она сулит нам много даров и радостей, осознание собственного духовного потенциала внушает нам благоговение. Но этот потенциал скрыт под многими слоями сложных эмоций, настойчивых побуждений, прочно утвердившихся рефлексов и неисчислимых старых ран, депрессий, страхов и фобий. И как назло, духовная практика часто делает эти проблемы только еще более явными – мы уже просто не можем отрицать их.

Как ни парадоксально, но порой именно плоды духовной практики позволяют увидеть, где нам требуется более острая способность к распознаванию. Последователь буддистского учения тхеравады, учитель и писатель Джек Корнфилд часто вспоминает, как в молодости он некоторое время монашествовал в Юго-Восточной Азии. Вернувшись в США, он ощущал себя великим праведником. Но вскоре он влюбился и стал встречаться с девушкой… Только тогда он понял, что за многие годы медитации так и не проработал очень обширные области своего подсознания и обретенное им внутреннее равновесие на деле является намного менее устойчивым, чем ему представлялось. На самом деле, большинство духовных учителей, психиатров и психологов изучающих депрессии, которых мне довелось опрашивать, говорят, что самая распространенная причина психологического срыва у духовных практиков, а также у известных учителей и даже монахов – это проблемы депрессии, связанные с интимными взаимоотношениями,  несчастной любовью и изменами. Именно такого рода обстоятельства наиболее эффективно вскрывают еще детские неисцеленные раны, касающиеся любви, выживания и удовлетворения основных потребностей.

Обычно нам не приходит в голову, что проявление старых неисцеленных ран может быть результатом успешной практики. Мы просто удаляем психологические блоки, мешающие нам ощущать жизнь на все более глубоких уровнях, – и думаем, будто что-то пошло не так, как следует. Психологический кризис вытекающий из тяжелой депрессии, открывает перед нами возможность демонтажа ложных структур и развития более острой и глубокой способности к распознаванию – особенно когда у нас есть духовное учение, практика и община, которые помогут нам наиболее полно раскрыть духовные возможности нашего срыва.

В такие моменты жизни перед нами открывается дверь, которая может оставаться открытой в течение продолжительного времени; и от того, сумеем ли мы воспринять и проработать свой кризис в контексте духовной трансформации – или же отнесемся к нему как к патологии депрессии, которую нужно подавить, скрыть и отвергнуть, нередко зависит, будет ли это обычный кризис или кризис исцеления, пробуждающий в нас более острую способность к распознаванию.

Духовное ЧП (spiritual emergence) – термин, введенный в обращение Станиславом и Кристиной Гроф. Этот термин означает «движение индивидуума к более открытому способу бытия, подразумевающему эмоциональное и психосоматическое здоровье, большую свободу личного выбора и более глубокую связь с другими людьми, природой и Космосом». Однако иногда озарения, переживания, энергии и явления, сопровождающие интенсивное обнажение подсознательного материала, становятся для человека слишком сильным потрясением – стресс, депрессии и смятение полностью выходят из-под контроля. В таких случаях людям требуется неотложная духовная помощь. Существуют организации, дающие переживающим проблемы психодуховного развития людям направления к дипломированным специалистам по психическому здоровью.

Один из важнейших факторов, определяющих, обернется ли для человека данный кризис нервным срывом и тяжкой депрессией или «нервным прорывом» (термин, используемый учителем йоги Бхавани Маки), – среда, в которую мы помещаем себя в этот сложный период. К каким источникам формальной и неформальной помощи мы обращаемся?

Какую систему духовных и психологических взглядов используем для понимания происходящих внутри нас процессов? С кем общаемся?

Кризис ввергнувший нас в тяжелую депрессию открывает для нас благоприятные возможности, когда мы помещаем свои проблемы в более широкий контекст собственного личностного роста, в результате приобретая знание и обнаруживая смысл в происходящем. Станислав и Кристина Гроф пишут: «Важно осознавать, что даже самые критические и сложные духовные ЧП представляют собой естественные этапы духовного раскрытия и могут принести вам пользу, если тому благоприятствуют обстоятельства». Порой самые богатые дары, которые мы получаем в результате кризиса, – это осознание собственной уязвимости перед лицом жизни и углубление способности сострадать и помогать другим людям, оказавшимся в депрессии… Теперь мы воспринимаем страдания как один из объединяющих нас признаков человечности.

По своей наивности мы могли бы предположить, что, всецело посвятив свою жизнь духовному росту, мы тем самым просто обрекаем себя на умиротворение, покой, гармонию и удачу и что искренняя и упорная практика каким-то образом защищает нас от страданий и депрессий, постигающих всех остальных представителей рода человеческого. В некоторых случаях, возможно, так оно и получается, но – повторюсь – мы имеем дело с необъятными силами кармического программирования, которые порой простираются в непостижимо далекое прошлое. И если наша цель состоит в познании истины, то Путь непременно вынесет на поверхность все то внутри нас, что этой истине не соответствует. Духовная практика в сочетании с жизненным опытом делает нас смиреннее и чище – и в результате в нас пробуждается способность к духовному распознаванию.з.