Сегодняшний верующий взывает к чуду

Господа – Того, который есть, неуловим и действует непостижимым образом, кого воспевал Данте:

Величие Того, Кто движет всем,

Вселенную пронзает и сияет

Где больше, а где меньше – всюду есть!

На небесах, обширнее, чем свет, Его воспринимают.

Я побывал и видел вещи, о которых говорю Вам вновь,

Но не узнав и не поняв Того, кто с них к нам вниз нисходит

Из-за того, что Он своим желанием наполнен,

Тем ум наш посильнее углубить,

Чего у памяти не может быть.

Самая общая идея о Боге может быть усмотрена в термине «Ente» (создание, существо), образованном от настоящего времени латинского глагола «esse» (быть). Парменид ввел термин «ov» (сущность, существующее) – «то, что есть», понимаемое больше как причастие, чем существительное. Позднее Платон определил сущность как идею. Сущность, в аристотелевских терминах, есть возможность быть сущностью.

Только Бог есть сущность в бытии, в то время как его создания существуют для участия. Из него, т.е. участия, происходит различие сущности и существующего, при этом сущность создает существующее. Отсюда следует, что Бог есть и становится в одно и то же время, создает и управляет существующим. Толкование Бога не может иметь пределов. Мы можем уловить в становлении Вселенной его славу, распространенную «в одной части больше и меньше в другой», и ничего больше.

Сейчас Вселенная демонстрирует нам свою эволюцию, сотворенную медленным пребыванием в самой себе и очень быстрой историчностью. Для вчерашнего верующего идея, что человек мог бы быть рожден обезьяной, была оскорбительна. Сегодня это его больше не возмущает, в том смысле, что катастрофическое появление человека от обезьяны, творения, полностью отличающегося от нее, кажется естественным и поэтому приемлемым.

Сегодняшний верующий имеет культуру намного более продвинутую, и это ему позволяет увидеть необычное в обычном. Восход Солнца завтра утром, как и мое существование сегодня, являются обычными событиями, но если мы подумаем хорошо, свойство «обыкновенности» появляется только от привычки наблюдать непрерывно эти события. Они становятся, напротив, «чрезвычайными», если мы остановимся на их многочисленных и взаимосвязанных причинах.

Сегодняшний верующий взывает к чуду, когда обнаруживается нетипичное и необъяснимое в научных терминах явление, скрытно присваивая тем самым науке способность объяснить любой предмет. Хотя мы хорошо знаем, что наука ни в коем разе не всесильна, она не способна объяснить многое, начиная от темной материи, которая составляет более 95% Космоса, до неспособности предвидеть явления, кажущиеся простыми – такие как погода на ближайшую неделю, сюрпризы биржи, исход войны и т. д.

Однако при всей сложности познания таинственных явлений и наукой, и Церковью, чудеса всегда свершаются, проявляя свою исключительность.

Отчего, мы во всем ищем таинственное, когда можно действовать, работая с готовыми, известными механизмами в природе? Нас приучили считать, что Вселенная произошла когда-то чрезвычайным способом по схеме, воспроизведенной в «разделенной на слоги» Книге Бытия, согласно которой Всевышний создал Вселенную за 6 дней, отдельными и разобщенными актами, а в день седьмой отдыхал. (Выходит, у Творца был календарь, и Он чувствовал необходимость отдохнуть?) Следовательно, когда мы думаем о появлении царств инертного, живого и мыслящего, мы должны были бы кричать о чуде. Вместо этого мы, что вполне справедливо, воспринимаем реальность как сущность, которая становится и развивается, на основе инструкций собственного генетического кода.