Задачи духовной жизни

Понять духовные истины несложно, но вот процесс очищения и рассеивания иллюзий, который необходимо пройти всякому, кто посвящает свою жизнь усвоению этих истин, – дело нешуточное. Большинство великих задач духовной жизни – обязательных для каждого духовного воина героических внутренних скачков – намного сложнее осуществить, чем осмыслить. «Просто, но нелегко», – говорят мастера всех традиций. Хотим ли мы освободиться от неуверенности, или перестать отождествлять себя с эго, или забыть о надежде на спасение, или отпустить все свои идеи и представления о том, что есть духовность, – все эти процессы могут растянуться на многие годы, даже если мы с самого начала очень хорошо понимали,

В чем состоят задачи духовной жизни.

Бывают времена, когда процесс избавления от отождествления с эго становится настолько болезненным, что нам кажется, будто мы умираем – могут даже проявиться некоторые симптомы смерти. Мы бессознательно верим, что, если мы в действительности не являемся теми, кем всегда себя считали, значит, нас не существует и смерть неминуема. Нечто внутри нас умирает, но мы сами – нет. Вот самое главное, что нам нужно распознать задачи духовной жизни и понять в такие моменты.

Мне этот процесс известен из собственного опыта. После огромного эмоционального потрясения, вызванного предательством любимого человека, мой образ себя словно раскололся на мелкие части – и они разлетелись по всей Вселенной. Этот эмоциональный шок пробудил целый ряд физических реакций в теле – я был уверен, что умираю. К счастью, в то время я находился в ашраме моего учителя – где мне было легче осмыслить свой кризис в духовном контексте и

Понять свои задачи духовной жизни.

Помню, как я сидел на полу рядом с дургом и говорил ему, что я умираю. «Ты не умираешь, – сказал он. – Просто умирает что-то в тебе». Он повторял это снова и снова в течение следующих дней и недель – и постепенно я сам смог увидеть, что смерть некоторых моих грез, верований и аспектов личности не означает смерть тела.

Многие из нас приходят на Путь, считая, что хотят освободиться от своих иллюзий, – но как раз иллюзии и составляют большую часть нашей реальности и задачи духовной жизни. Причем иллюзией (майя) является не сама жизнь, но наше отношение к жизни, затуманенное проекциями, ложными ощущениями, субъективные модели восприятия на разных уровнях и верования – все, что мы считаем реальным. И мы искренне верим в эти иллюзорные образы себя и жизни – сколь бы красноречиво мы при этом ни болтали о ложном «я», о глубинах медитации, куда мы погружаемся, и о многочисленных сатори, которых мы достигли. Эго не может умереть и не умирает, поэтому говорить о «смерти эго» не вполне корректно. Ложной и ошибочной является наша склонность отождествлять себя с собственными верованиями о себе – и именно эту склонность мы обнаруживаем в процессе внутренней работы когда ставим пред собой задачи духовной жизни. А само эго остается на месте и свидетельствует демонтаж ложного «я». От этой утраты эго испытывает страх и глубочайшую скорбь.

«Твоя дхарма, как правило, подразумевает необходимость в какой-то момент убить себя», – говорит исследователь йоги и писатель Роберт Свобода. Мы не шутим, когда говорим, что «я», вступающее на этот Путь, не доходит до конца и не выполняет сиюминутные задачи духовной жизни. Путь означает смертный приговор для «я» – вопрос лишь в том, как долго продлится агония. И вопрос в том, сумеем ли мы сохранить достоинство в процессе демонтажа всего того, что мы считали собой.

Последователи дхармы редко говорят или пишут о скорби эго, наблюдающего, как мы перестаем отождествлять себя с ним. Духовные книги обычно бывают написаны мастерами, которые уже ушли от самооттождествления с эго; либо учителями, которые пережили некий просветляющий опыт, но пока еще не осуществили демонтаж эго и последующую психодуховную интеграцию; либо же философствующими духовными дилетантами, которые живописуют задачи духовной жизни как гламурное приключение, но в действительности не имеют ни малейшего представления о том, о чем говорят.

Зрелые духовные практики слишком редко рассказывают о периодах отчаяния и уныния, а также о том, сколько терпения, сил и упорства требуется, чтобы

Сохранять верность задачам духовной жизни

После того, как пройдет первый восторг от возвращения к забытой истине о нашем глубинном опыте. На Пути бывают долгие периоды – месяцы и даже годы, – когда перед нами открывается, насколько же наивны были наши надежды и предположения относительно собственного духовного величия, и мы чувствуем, что затормозились в своем развитии или даже откатываемся назад. Бывают периоды, когда наши иллюзии относительно самих себя и сущности задачи духовной жизни уже рассыпались в прах, а на их месте еще ничего не возникло. Т. К. В. Дешикачар объясняет санскритский термин алабдхумикатва: «Именно тогда, когда мы думаем, будто чего-то достигли, вдруг выясняется, что впереди еще непочатый край работы. Порой это приводит к большому разочарованию и колебаниям. У нас внезапно пропадает всякий интерес к новым начинаниям и поиску нехоженых путей – нам просто не хочется делать следующий шаг».

«Духовная жизнь на девяносто процентов состоит из усилий, направленных на сохранение достигнутого», – говорит Е. Дж. Голд. И пока мы сохраняем достигнутое, упорно продолжая медленный процесс трансформации, нам заодно приходится переживать периоды тоски и грусти – порой очень длительные периоды. Нам хотелось бы верить, что задачи духовной жизни дарят нам все больше радости, блаженства и понимания, – и я считаю, что он действительно усиливает нашу способность более ярко и непосредственно переживать эти аспекты жизни. Однако задачи духовной жизни и Путь к истине также обязательно вскрывает ложь и заблуждения – и эти озарения заставляют эго скорбеть, когда наше ложное «я» низвергается со своего пьедестала ради того, чтобы мы могли, наконец, открыться навстречу реальности.

Кризисы исцеления, через которые нам приходится пройти в жизни, могут служить для нас очень важными уроками подлинного духовного распознавания. Усвоив этот опыт, мы получаем возможность по-настоящему помогать и другим людям, поскольку понимаем, через что им приходится пройти. Ведь мы и сами открывали эти двери и входили в комнаты своей тоски, скорби и уныния. Мы научились жить с этими состояниями, а значит, эмоционально и энергетически способны поддержать других людей, путешествующих через лабиринты собственных скрытых миров. Каждый наш кризис поиск новых задач духовной жизни – это инициация, в процессе которой мы обретаем мудрость и способность к распознаванию. Вживаясь в архетип травмированного целителя, мы извлекаем из своих трудностей уроки более глубокой ясности.

Эта трансмутация энергий внутри нас – когда мы осваиваем искусство использования кризисов и растерянности для обретения ясности видения и способности к распознаванию новых задач духовной жизни – представляет собой сущность тантрического учения.